Если б фантастика была психбольницей,кем бы были наши любимые писатели? Дуглас Адамс - тихий больной. Единственным отклонением является постоянное ношение с собой полотенца. Иногда пытается дозвониться в несуществующий ресторан и заказать столик на вечер Айзек Азимов - по образованию юрист; разговаривает на профессиональные темы с бытовыми приборами Роберт Асприн - быстро и неуловимо перебегает из палаты в палату, называя их измерениями, а себя - демоном. Пристально всматривается в каждого встречного, пытаясь распознать заклятие личины читать дальшеКлайв Баркер - опасный психопат. Содержится в смирительной рубашке, поскольку размазывал фекалии по стенам и пытался отрезать себе ухо очками Брэдбери Андрей Белянин - считает себя реинкарнацией Петросяна. Часто произносит слово "лопата" Уильям Берроуз - думает, что не болен. Врачи знают, что он болен, но не знают чем. Потихоньку описывает происходящее в больнице, но думает, что ее не существует. Пописывает статьи в научные журналы и тырит какие-то подозрительные таблетки-порошки-жидкости из аптечек и употребляет их Эдгар Райс Берроуз - феральный ребенок, изъясняется односложными предложениями. Убежден, что находится на планете Марс Барсум Дэвид Брин - ловит и обучает всевозможную живность, от насекомых до птиц, заранее планируя для каждого подопечного пост в экипаже космического корабля Рэй Брэдбери - милый старичок-маразматик. Его все уважают, но никто не слушает. Хроник Р.С. Бэккер. Тихий пациент, заведующий больничной библиотекой. Более всего предпочитает философские труды классических авторов, анатомический атлас в подробностях, и журнал "Хастлер". Способен без запинки выговорить фразу: "иммаментные признаки его когнитивных функций полнились реверберацией дочеловеческого ужаса". После общения с ним, пациент Джордж Мартин перестал путаться в именах Йен Бэнкс - двойной агент. Утром - пациент, вечером - Доктор Йен М. Бэнкс. С особым цинизмом колит уколы, любит ос и странные конструкции/занятия Андрей Валентинов - страдает манией величия. Скачет на деревянной лошадке по коридорам и размахивает палкой с криком: "Бей краснопузых". После того, как был пойман Кеном Кизи и его другом индейцем, сменил клич на "Бей римлян" Владимир Васильев - подменяет Лукьяненко, когда у того обострения. Выскакивает из тени и кричит "Всем выйти из сумрака...". Когда же Лукьяненко в строю, считает себя собакой не способной убивать себе подобных Жюль Верн - тихий старичок. Любит рассказывать о своих путешествиях, порой приукрашая события Курт Воннегут - образцовый пациент, которого демонстрируют на всех инспекциях. Считается, что близок к выздоровлению. Дружелюбен Лорел Гамильтон - неизлечимая нимфоманка. Содержится в специальной палате без дверных ручек и других продолговатых предметов Нил Гейман - пациент с множественными личностями. Кроме того, охотно копирует заболевания других пациентов Фрэнк Герберт - постоянно залезает в подвал с консервной банкой. Говорит, готовится к рыбалке. Часто околачивается возле лотка, в который гадит больничный пёс Кузя Уильям Гибсон - ярко выраженные суицидальные наклонности: любит совать пальцы в розетку Дмитрий Глуховский - все время ковыряет стены ложкой. Палаты называет не по номерам, а по именам русских классиков Василий Головачёв - опасный буйнопомешанный. Пытается тренировать на других пациентах техники русбоя Эд Гринвуд - в целом безобиден, любит изображать доброго волшебника, но утверждает, что в молодости некоторое время был женщиной Терри Гудкайнд - периодически забегает к главврачу и пытается предложить ему новый способ пытки лечения пациентов электрошокером. Долго рассказывает, как он всех ненавидит и пытается написать кодекс больницы Роберт Джордан - страдает тягой к многословному описательству всего и вся; зато лучше всех знаком с архитектурными особенностями больницы и часами рассказывает о них каждому встречному. Еще одно его хобби - обсуждение глубины декольте на халатах медсестер Олег Дивов - получил тяжелую контузию в армии. Потерял память. Постоянно лезет в драку с африканскими дружками Глена Кука Филип Дик - присутствует в своем обычном качестве Марина и Сергей Дяченко - бывшие доктора. После того, как они слишком усердно описывали мании своих пациентов, сами были госпитализированы. По привычке пытаются обследовать соседей по палате. Вмесете с Г.Л. Олди и Валентиновым были пойманы на причудливых групповых сексуальных экспериментах Дмитрий Емец - подглядывает за Джоан Роулинг в дУше, после чего своими словами пересказывает другим, что видел Роджер Желязны - неагрессивен, замкнут. Когда говорит, никто его не понимает. Пытается проходить сквозь стены, рисуя на них картины Евгений Замятин - тихий пациент. окликается на номер своей истории болезни. Требует, чтобы ему сделали операцию на мозге Василий Звягинцев - бывший военный, в результате контузии получил размножение личностей. Любит стоять перед зеркалом и репетировать фразу: "Мы подумаем, товарищ Марков" Дэниел Киз - уникально низкий IQ (68 баллов). Ходит по коридору утверждая, что это "лабиринт". Разговаривает с воображаемым другом - крысой по имени Элджернон Стивен Кинг - опасный тип с раздвоением личности. То разрушает конструкции, которые собирают из кубиков другие пациенты, то принимается с остервенением строить собственные. Боится умывальных раковин, красноносых людей и больничного пса Кузю Артур Кларк - панически боится компьютера главврача. Все время хлопает в ладоши, "отгоняя динозавров". Боится впасть в детство Йон Колфер - безобидный пациент с суперинтелектом и навязчивой идеей. Все время проводит в подвалах больницы ища дорогу "вниз" Майкл Крайтон - сумашедший ученый. Одержим идеей создания разумных микроорганизнов, но шарахается от любого сообщества людей и не только Глен Кук - собрал группу из пациентов африканского происхождения, постоянно с ними шушукается Дин Кунц - пациент с кучей комплексов. Утверждает, что в каждом человеке сидит зло Г.Ф. Лавкрафт - внешне безобидный пациент, ему доверено мыть полы. Много времени проводит в туалете, возле унитаза; при этом шепчет всякий бред вроде "Дети Глубины" и "Р'Лиех". Утверждает, что родом из Тулково Брайан Ламли - уверен, что он и есть Ктулху. Сторонится Логинова, Мьевиля и Пелевина Урсула Ле Гуин - особа приятная во всех отношениях, кроме одного: вечно заливает душевую Святослав Логинов - уверен, что он умер и попал в ад. Расчертил все полы на квадратики и играет в игру "Поймай Ктулху", из-за чего постоянно ссорится с Лавкрафтом Сергей Лукьяненко - шизофреник. В светлое время ходит по одной стороне коридора, в темное по другой Клайв Льюис - ходит по больнице и проповедует библейские ценности, ради удобоваримости заворачивая их в яркие приключенческие обертки. Собрал небольшую паству, вместе с ними готовится к Последней битве с персоналом гостиницы Чарльз Маклин - крайне беспокойный пациент. Его постоянно посещают видения и мучает чувство вины. Почти все время проводит на люстрах Джордж Мартин - очень общителен. Со всеми знаком, но вечно путает имена. Проявляет нездоровый интерес к холодильникам и газовым плитам Ричард Матесон - думает, что кроме него, в больнице никого нет Чайна Мьевиль - нездоровый интерес к мусорным бакам, Ктулху и брату его Лавкрафту, страдает из-за лысины, много раз пытался красть парики других пациентов. "Ловит Ктулху" вместе с Логиновым Джон Норман - преследует пациентов женского пола с целью одеть на них ошейник. Постоянно красит отрастающие волосы в ярко рыжий цвет. Если может, препятствует истреблению больничных тараканов. Подкармливает хлебом птиц, прилетающих к окну его палаты - одержим идеей оседлать одну из них и улететь Г.Л. Олди - сиамские близнецы. На одном теле две головы. Страдают раздвоением личности. Любят играть в шашки с Хайнлайном Джордж Оруэлл - параноик. Изо всех сил сопротивлялся поселению в 101-ю палату (особенно когда узнал, что туда порой забегают крысы) Ник Перумов - постоянно гасит свет во всех помещениях, в которых находится, мотивируя это тем, что тьма ничуть не менее важна для мироздания больницы Мервин Пик - Единственный пациент - сбежавший из больницы не покинув её территории. О присутствии Мервина свидетельсвует лишь мания красноречия, вынуждающая навеки скрывшегося в переплетении коридоров Пика многократно исписывать стены посланиями, дочитать которые до конца не смогли даже приглашённые специалисты. В юные годы баловался архитектурой - по его чертежам частенько работает Чайна Мьевиль Эдгар По - регулярно бреет руки, чтобы не походить на обезьяну. Когда спрашивают о болезни, говорит, что его "ашерашило". Пытался замуровать Герберта в подвале Фредерик Пол - добровольный пациент. Здоров, но не верит этому Терри Пратчетт - забавный шизофреник. По сто раз рассказывает одно и то же, но все всё равно смеются Филип Пулман - не обижается, когда его бьют по голове, заявляя, что он "в панцире". Носит с собой полуживую крысу, называя ее Даймоном. Не любит вытирать пыль в палате Джоан Роулинг - мечтает стать уборщицей. Однажды назвала Ле Гуин "Алохоморой", после чего та пустилась в драку. Ценит китайскую и японскую кухню, прежде всего за приборы Клиффорд Саймак - тихое помешательство. На данный момент пишет диссертацию о быте гоблинов, фей и баньши. В ближайших его планах - отправится на Юпитер, куда, по его мнению, переселилась бОльшая часть человечества Анджей Сапковский - тихий, но совершенно чокнутый пациент. Пытался обесцветить волосы, вылив себе на голову флакон перекиси водорода. Сожительствует с детской куклой, которую зовет "Мцыри". Связи с Лермонтовым отрицает. Из других детских реликвий хранит старый мяч, которому приписывает некое Предназначение. Однажды очень обидел старшую медсестру, приняв ее за лешего. Потребляет грибы Роберт Силверберг - пациент с сильнейшей клаустрофобией. Постоянно порывается сбежать, но никак не может найти выхода Дэн Симмонс - постоянно в смирительной рубашке. В прошлом пытался втыкать в себя и других пациентов иглы. Однажды залез в холодильник и чуть не замерз до смерти Брюс Стерлинг - делил палату с Гибсоном и прочими буйными, но после курса транквилизаторов был переведён в общую. Никому не хочет признаваться, но в душе романтик Нил Стивенсон - отказывается ходить в чем-нибудь, кроме камзола. При этом дружен со Строссом. Пишет на стенах, напротив окон, шифровки для женского отделения Брэм Стокер - большой друг комаров. Неумело имитирует славянский акцент. Дружен с Колином Уилсоном, который ест пауков Чарльз Стросс - доставлен из IT-компании за попытки поймать Ктулху в локальной сети. Продолжает поиски в больнице, параллельно читает пациентам лекции о вреде компьютерных технологий, время от времени для профилактики перегрызая телефонные провода Братья Стругацкие - всегда держатся вместе. Об организации больницы знают больше руководства. Иногда с печальным видом вздыхают, приговаривая: "Эх, трудно, трудно..." Часто забираются на вещевой склад и играют там в прятки Майкл Суэнвик - один из тяжёлых случаев. Диагноз до сих пор не установлен. Проявляет симптомы практически всех психических заболеваний одновременно. Любит мастерить модельки животных из проволоки и раз в год устраивает катастрофическое затопление подвала Дж.Р.Р. Толкин - самый старый пациент больницы. Чем он болен, врачи не помнят, но считается, что это заразно Джон Уиндем - ботанофобия. Шарахается в сторону при виде любых растений, особенно превышающих человеческий рост Эдвард Уитмор - прячет под подушкой большую пачку исписанных листов, читать которые никому не дает, утверждая, что эта информация может изменить весь мир Герберт Уэллс - еще один старожил. Когда поступает новенький, расспрашивает того о характере заболевания, после чего всегда усмехается и машет рукой: "А, фигня, было уже..." Алан Дин Фостер - нелегально пронес в палату гитару, задолбал всех фальшивым исполнением Дип Перпл и Лед Зеппелин. Марксист! Макс Фрай - сова, днем спит, ночью бродит по коридорам, одержим манием величия, любимое занятие - плеваться в обидчиков Л. Рон Хаббард - главврач. Потихоньку вербует пациентов среди персонала Роберт Хайнлайн - наслаждается манией величия, командует другими пациентами. Пытается ходить голышом, стаскивает одежду с других пациентов. Ненавидит жуков Тед Чан - прошёл курс экспериментальной терапии, после которой силой своего интеллекта может гнуть вилки на расстоянии Роберт Шекли - родился психом. Главный пакостник больницы. Утверждает, что в изъятом у него при госпитализации паспорте была транайская прописка. Мастерит птиц из бумаги, рассаживает их на стратегически важных позициях
Нашла у подруги в заметках))) Один из лучших очерков, что я читала когда-либо.... Теперь очень интересно, сама ли она это написала - никогда ведь не скажет...))) Козявочка))) Всем советую - просто очень легкая и забавная правда жизни)))
КАК Я ЗАВЕЛА СЕБЕ МУЖЧИНУ.... Впервые в жизни. У всех моих подруг они уже были, а я как-то обходилась. Нет, конечно, знакомые мужчины у меня в разное время были, но все они существовали вне пределов моей квартиры, появляясь в ней лишь эпизодически. Но вот однажды... Утром я вошла в туалет и увидела, что сиденье унитаза поднято. Так началась новая эра моей жизни. В доме поселился мужчина. Хотя сначала я думала, он не приживется: они же капризные... Первым делом он заявил, что раз уж мы решили жить вместе, то пользоваться презервативом теперь просто негуманно. Правда, не уточнил -- по отношению к кому. Напрашивались три варианта. Любимого, похоже, интересовал только он один. Меня это не устраивало. Я обвинила его в эгоизме и беспечности. Он посоветовал купить вибратор. Я напомнила, что мы живем в эпоху СПИДа. Он сказал, что он не такой. Я покрутила пальцем у виска. Он запихнул галстуки в чемодан. Я криво улыбнулась. Он хлопнул дверью. Я перекрасила волосы.
Он открыл своим ключом. -- Едва успел до закрытия аптеки. Вот, -- протянул тоненькую упаковку. -- А разве ты была рыжей?..
Итак, мы стали жить вместе. Возвращаясь вечером домой, я уже не пугалась, если видела в собственных окнах свет. И уже не говорила в телефонную трубку: "Вы не туда попали", если кто-то произносил его имя. Ко всему прочему моя подушка пахла его одеколоном. Возлюбленный храпел ночью, тянул на себя одеяло -- одеяло падало на пол. Ни себе ни людям... Он читал в туалете Маринину, а потом кричал в щель: -- Бумагу! -- Вырви первую главу! И чтоб я этой дряни больше в доме не видела!..
читать дальшеА в гостях он цитировал Канта. И ежедневно наступал коту на хвост и ежедневно уверял, что это нечаянно. Учил меня ориентироваться по звездам, отваживал от дома моих подруг. Зачем-то подарил мне надувную лодку, робел перед моей мамой: -- Светлана Алексеевна... -- Светлана Александровна, -- в который раз хмурилась мама.
Он будил меня по ночам поцелуями, умываясь, фыркал. Забрызгивал зеркало в ванной зубной пастой, зимой дарил мне клубнику. Короче, он был неотразим. В моем доме появились музыкальный центр и гантели. Музыка звучала с утра до вечера. Гантели бездействовали. Пылесося ковер, мне приходилось каждый раз переставлять их с места на место. Гости постоянно натыкались на них. Соседка Катя сказала, что "эти железяки" портят эстетический вид гостиной. Не выдержав, я предложила убрать этот фаллический символ в кладовку. Любимый воспылал праведным гневом. Напомнил, что здоровый дух бывает только в здоровом теле. И вообще он, оказывается, уже присмотрел подходящую штангу в "Спорттоварах".
-- Бицепс надо прокачивать... -- доверительно сообщил он мне.
Но зато теперь у меня под рукой всегда была пена для бритья. К тому же я могла полноправно участвовать в разговорах подруг на тему "А мой-то вчера":
а) до утра играл в компьютерные игры, б) целый день пролежал под машиной, в) съел недельный запас котлет, г) разбил чашку и заменил перегоревшую лампочку, д) опять курил в туалете, е) сказал, что сериалы отупляют, ж) весь вечер смотрел бокс, з) спрятал мою телефонную книжку, и) ...сволочь и кровопийца.
Короче говоря, совместное проживание с мужчиной приносило массу открытий. Приятных и не очень. Открытие первое: он -- есть. Открытие второе: он постоянно хотел есть!
Кофе и мандаринка на завтрак его не устраивали. В доме появились ненавидимые мною прежде продукты: сливочное масло, сало, сахар, водка, макароны. Рейтинг майонеза взлетел до небес. В женских журналах я стала обращать внимание на кулинарные рецепты. А вечный вопрос "Что приготовить на ужин?" терзал меня почище гамлетовского. Я зверела. Я безостановочно что-то жарила, варила, терла и пробовала. Я поправилась на три кило. Любимый был подтянут, весел и всегда готов к приему пищи. Когда он с фразой "У нас есть что-нибудь вкусненькое?" лез в холодильник через пять минут после обеда, мне хотелось дать ему сзади пинка! И захлопнуть дверцу. Я стала мечтать, чтобы на прилавках магазинов появились пакеты с надписью: "Еда мужская. 10 кг". Купила -- и день свободна...
Открытие третье: он прятал носки. Надеюсь, что не от меня. То, что он их носил, конечно, не было для меня тайной. Свет моих очей никогда не обматывал ноги портянками и не ходил босиком. Он пользовался текстильно-чулочными благами цивилизации, но... Придя с работы, он первым делом выискивал места поукромней и там, как бурундучок заначку, прятал их, предварительно свернув в форме компактных загогулинок. И никакие внушения не могли его заставить относить эти "улитки" хотя бы в ванную. С маниакальным упорством мой мужчина парковал носки под диваном, под креслом и, похоже, готов был отдирать плинтуса, чтобы там схоронить свои сокровища. Открытие четвертое: он составлял завещание каждый раз, когда у него болел зуб или начинался насморк. Он стонал и охал, как раненый бизон. Он задыхался при слове "поликлиника" и взывал к моему милосердию. Требовал добить его, чтобы избавить от нечеловеческих страданий. Держа меня за руку, он благородно советовал перед продажей покрасить старенький "Опель". И, как настоящий мужчина, сдерживая рыдания на смертном одре, прощался с милыми его сердцу вещами: музыкальными дисками, мобильным телефоном и газетой "Спорт-экспресс". Открытие пятое: он умел молчать. Он мог целый вечер просидеть перед экраном телевизора и не проронить при этом ни слова. Дай ему волю -- он, знающий два языка и имеющий высшее образование, ограничил бы общение со мной тремя фразами: "Доброе утро, дорогая", "Что у нас на ужин, любимая?" и "Иди ко мне..." Справедливости ради надо отметить, что его общение с мамой или телефонные разговоры с приятелями тоже не отличались особым красноречием. А его взаимоотношения с лучшим другом строились на совместном просмотре футбольных матчей и произнесении емких комментариев:
-- Пас! Пас, я сказал!.. Ну-у говнюк!.. Вить, дай пива...
Открытие шестое: умея молчать, он не выносил тишины. Этого парадокса я так и не разгадала. Мало того, что к музыкальному центру он прикасался чаще, чем ко мне, -- он практически никогда не отходил от телевизора, переключая каналы со скоростью света. От начала до конца мой любимый смотрел только новости и спортивные передачи. Все остальное время он щелкал пультом. Картинки в телевизоре мелькали, как в жутком калейдоскопе. У меня кружилась голова. И упаси Господи стать на линию между ним и телевизором. Тут же следовал резкий дипломатический демарш:
-- Уйди с экрана!
Открытие седьмое: он ревностно охранял свою территорию. Его владениями считались: место за столом -- раз и любимое кресло -- два. Даже гости не могли сесть на его табуретку в кухне. А бедный кот пулей вылетал из мягкого кресла, едва заслышав знакомую тяжелую поступь. Я границ не нарушала. Женская интуиция подсказывала мне, что лучше не посягать на мужской трон, его священную кружку и державные тапочки. Зато можно спрятать ненавистные гантели. Или даже сдать их в металлолом -- мой драгоценный спортсмен пропажу вряд ли заметит.
Открытие восьмое: надзор и контроль. -- Ты с кем это говорила по телефону?.. Кто этот очкарик на фотографии?.. Ты где была с четырех до пяти?.. Откуда у тебя эти сережки?.. -- С подругой. Мой брат. В парикмахерской. Ты подарил...
Открытие девятое: я уже не могла часами лежать в душистой ванне. Мой девяностокилограммовый зайчик пытался прорваться в помещение. То ему срочно нужна была зубная щетка. То возникала экстренная необходимость посмотреть уже два месяца текущий кран. То его интересовало, поместится ли он рядом со мной и сколько воды вытеснят при этом наши тела по закону Архимеда. То ему просто было скучно одному, и он поскуливал под дверью, взывая к моей совести: -- Я страдаю от отсутствия общения!
Но стоило только мне выйти -- страдалец тут же удовлетворенно возвращался к своему креслу. -- Эй, а как же закон Архимеда? -- спрашивала я. -- Душ приму, -- сообщал милый и утыкался носом в газету.
Открытие десятое: у него росла щетина. Росла она, конечно, и до нашего, скажем старомодно, сожительства. Но раньше на свидания мой герой приходил гладко выбритым, а теперь я наблюдала его почти круглосуточно... У меня начала шелушиться кожа на лице.
Открытие одиннадцатое: он не помнил наших праздничных дат!!! Совсем. Амнезия. Выборочные провалы в памяти. Он помнил день взятия Бастилии, день техосмотра и день собственного ухода в армию, но дата моего рождения никак не могла закрепиться ни в одном из его полушарий. Впрочем, он пропустил бы даже Новый год, если бы не повсеместный ажиотаж. -- На улицах появились тетки с елками. Пора закупать шампанское, -- делал он глубокомысленные выводы.
Открытие двенадцатое: он оказался страшно непрактичен. Он не умел планировать наш бюджет. Уйдя за едой, приносил пять бутылок пива, пакетик чипсов и стаканчик мороженого. Стеснялся брать сдачу. На рынке не умел торговаться. Покупал все, что впаривали ему ушлые бабуси. А однажды вместо картошки принес розы. Я только вздохнула. -- Я тебя люблю, -- сказал он, протягивая цветы.
Открытие двенадцатое с половиной: он меня любит... В общем, жизнь с мужчиной -- это как игра в шахматы. Непрерывный блиц с не вполне ясными правилами. -- Так конь не ходит. -- Глупенькая... А как, по-твоему, ходит конь? -- Буквой "Гы"... -- Это пусть сосед буквой "Гы" ходит. А я пойду вот так... -- С каких это пор новые правила? -- С прошлой минуты... Я сказал. Ходи, любимая...
Расстрельный список мира фанфикшена. Давно хотелось написать нечто подобное, суммировав все факты на эту тему.
Итак...
Расстрельный список мира фанфикшена, или Самые страшные ошибки авторов и читателей.
1) Автор и общая форма фика (язык, стиль, сюжет, оформление etc).
читать дальше— Общая безграмотность, приравниваемая к неуважению к читателю. Авторы, думающие, что художественная ценность их "шИдевра" остановит рвотные позывы, возникшие при прочтении, жестоко ошибаются.
— Отсутствие связного сюжета. Особенно заметно в длинных историях. Вычислить момент, когда герои начинают жить так, как им заблагорассудится, забыв о всякой логике, обычно не составляет труда.
— Пролонгация. Именно. Пролонгированные хороши лишь таблетки, да и то не все. Безусловно, есть люди, которым нравится читать по главам в течение длительного времени. Остальных же обычно сильно раздражает, когда макси-фики выкладываются по частям с совершенно дикими временными промежутками. Посему, лучше сразу написать всё и выложить разом, чем издеваться над читателями и удивляться, почему все ушли или погрузились в анабиоз. Все не ушли, все просто потеряли интерес. Особый садизм – прервать повествование на самом интересном месте и "забить" на продолжение. Дикий негатив со стороны читателей обеспечен.
— Неуместное и нецелесообразное употребление иностранных слов. Особенно актуально для анимешных фэндомов. Нет, "хакама" и "бенто" — это нормально и придаёт нужный национальный колорит, нормальны и уместны и префиксы вроде "-сама" и "-кун", но когда начинаются все эти "ксо" и "бака", имеющие нормальные аналоги и в русском, хочется забить автора учебником японского. Господа, хватит пребывать в заблуждении: излишнее употребление японизмов не создаёт атмосферы, а лишь убеждает читателя в авторской недалекости и бедности его, автора, словарного запаса. Особенно же мерзко смотрятся персонажи, говорящие весь фик на русском (что естественно, ибо автор русскоязычен), а потом вдруг выдающие что-то в духе: "Ah, kawaii!". На расстрел. Сюда же относятся и фразы-ляпы вроде "я ж тебе русским языком сказал". Ага — японец (француз/англичанин/etc) — и русским!.. И будьте осторожны с русскими пословицами и поговорками. Согласитесь, герой-японец, выдающий что-нибудь в духе “ни Богу свечка, ни чёрту кочерга” или “хватит бить баклуши”, смотрится не вполне достоверно.
— Максимально детальные анатомические описания в фиках рейтинга НЦ. Все эти стимулируемые простаты и входящие члены убивают читателя с нормальным вкусом. И странно, что многие авторы до сих пор считают, что кого-то этим можно взволновать или даже возбудить. Слушайте страшную правду, дорогие авторы: в пятнадцать лет может и можно. Но и то – не факт. И да: не надо думать, что детальность описаний прямо пропорциональна читательскому возбуждению. Пишите не анатомию, а атмосферу и тактильность — и тогда всё действительно будет в ажуре – и вообще просто будет.
— Шаблонная графика, продублированная из "бульварных романов". Все эти бесконечно-длинные пальцы, покусывания за ухо, "нефритовые стержни" и прочая ахинея. Без комментариев. Заставляет задуматься об интеллектуальном уровне автора. Ну не умеешь ты писать НЦ — не берись. Всегда есть масса альтернатив, которые понравятся читателю не меньше, чем порно.
— Предупреждения типа "Эта мой первый фанфек, не ругайте сильно!" Стопроцентная гарантия того, что критик заранее навострит уши. Так что если это действительно ваш первый фик, и вы хотите меньше тапок — никогда и никому не признавайтесь, что он первый. Запомните: этим никого не разжалобить. Читателям всё равно, пишете вы впервые или вы уже маститый литератор – читателям нужен продукт; и им плевать на оправдания.
— Многочисленные оправдания в “шапке” фика. "Я писал это в пьяном угаре"/"Я разругался со своей бетой"/"Я не успел вычитать" и бла-бла-бла. См. пункт выше. Это опять же вас не оправдает, потому что первое впечатление запоминается, и именно от него уже пляшут. И читателя не волнует, что вы не успели, повздорили с бетой или у вас так горит, что вам лениво вычитывать. Посему, вам очень повезёт, если он не подумает: "Вот ведь ленивая зараза, не мог пару дней подождать и сделать всё нормально!", и не сделает соответствующих выводов.
2) Автор и персонажи (образы, жанровые особенности, достоверность, рейтинги etc).
читать дальше— Сью-синдром и “проекции автора”. Практически всех нормальных читателей сильно раздражают Мэри и Марти Сью и вообще некачественные новые персонажи. Угнетает, когда новый персонаж возникает лишь затем, чтобы в течение десяти глав спариваться с нравящимся автору главным героем. Так и хочется сказать: “Найди себе мужика, деточка, и прекрати писать о своих сексуальных фантазиях — они интересны только сексопатологу”.
— Примитивный подход. Фики "йуных деффачек" — весь этот мегатонный флафф, рыдающие мужские персонажи и слэш нон-стоп – вызывают лишь негатив, особенно если читателю больше пятнадцати лет. И возраст автора вычисляется на ура, и выводы из этого делаются соответствующие и далеко идущие.
— Отсутствие Обоснуя и мотиваций. У добрых читателей такая история вызывает просто недоверие и жалость к автору. У менее добрых же первоначальное желание подослать к автору призрак Станиславского быстро проходит, и возникает другое — этого автора забить. Учебником психологии.
— Спаривание персонажей, в каноне ни разу не видевшихся. Верх идиотизма. Безусловно, можно свести кого угодно, но вот поверит ли в это читатель?.. А если не поверит, тогда на кой?.. Так что, авторы, не забывайте: “верю!” – важнейшая составляющая любой писанины. И важнейшее мерило качества – тоже.
— Неконтролируемый ООС. Понятно, конечно, что восприятия характеров и образов у всех индивидуальны, но! Но есть вещи, которые данный конкретный персонаж не сделает никогда. И хотя бы ими злоупотреблять не следует.
— Индульгенция "Альтернативная вселенная". Авторы, считающие, что лейбл "AU" избавляет от необходимости мотивировать поступки героев или выдерживать их относительную вхарактерность, сильно ошибаются. Господа-господа, каноничный Снейп никогда не будет плясать в розовой шляпке, каноничный Улькиорра — не ляжет под Гриммджо, а каноничный Арей не станет работать жилеткой для всех страждущих. Это не просто никанон – этого не может быть просто потому, что не может. Ни в одной AU. Никогда. Как бы вам, извращенцам, этого не хотелось. Посему, такие вещи – гарантированное “не верю!” и соответствующая реакция.
— Полное незнание канона. "Сами мы не местные, не ругайте сильно!" Будем ругать и ещё как. Не хочешь читать канон — пиши ориджинал, но персонажей не уродуй. И не надо писать, что у Гарри Поттера были голубые глаза, а Айзен был лысый. Смешно и глупо.
— Кинки, сквики и прочие бзики. Будьте предельно осторожны: не каждому хочется видеть конкретного персонажа беременным, в наручниках и стрингах, изнасилованным или вырытым из могилы и снова изнасилованным. Удивительно, но факт. Если же у вас всё-таки хватило садизма глумиться над персонажем, то хотя бы постарайтесь делать это достойно. Я не шучу: и в кинке можно соблюдать относительную вканонность. И не просто можно, а нужно. В противном случае автор может быть битым даже более жестоко, чем при любом другом раскладе.
— Нехарактерный язык. Неуместные сюсюканья, высокопарно-философские монологи и общий стиль речи – будьте со всем этим предельно осторожны, дабы из драмы не сделать комедию.
— Синдром Мэри Сью. Как "было"? А их, Сью, мало не бывает, вот в чём проблема. Итак, запомните: никаких Мэри Сью. Если есть возможность, вообще не вводите в фик новых персонажей, потому что на фоне персонажей канонических с известными читателю чётко обрисованными характерами, они всегда будут казаться жалкими и недостаточно хорошо очерченными. Если уж вы жить не можете без новых персонажей, не нужно писать их с себя. Постарайтесь, чтобы новые персонажи были второстепенными, а не являли свой лик миру только ради того, чтобы затащить в постель главного героя. Безусловно, каждому автору приятно лицезреть свою проекцию, лобызающую дрожащего от страсти главного героя, но в глазах читателя это выглядит жалко. И последнее: не забывайте о недостатках. Ваша Арабелла-Марионелла-Маргарита-Третья не должна быть божеством во плоти без единого минуса. Опишите вулканический прыщ на носу, мерзкий характер, некрасивую привычку ковыряться в носу – и никто не станет подозревать вас в “мэрисьюизме” хотя бы первое время.
— Халатное отношение к кроссоверам. Почему-то некоторые авторы искренне считают, что кроссовер – самый лёгкий жанр. Мол, а чего такого, совместил два мира – и радуйся. И эти наивные личности обычно дико удивляются, получая самые саркастичные отзывы в адрес своей “мега-вселенной”. А причина-то вот в чём: кроссовер на деле самый сложный жанр, потому как подводный камень в нём такой же, как и в AU – необходимость правильно вычислить возможные действия персонажа в совершенно чуждых для него условиях, исходя из его оригинального канонического характера. Да, конечно, это проблематично, но нужно же хотя бы пытаться! Посему, не беритесь за кроссоверы, серьёзно вам говорю. Напишите хотя бы несколько фиков просто без ООСа.
— Слэшемания и юрифилия. Ввиду повсеместного развития этих “жанров”, следует выделить для них отдельный пункт. Итак, учитывая тот факт, что произведения с каноническими нетрадиционными отношениями можно по пальцам перечесть, основная проблема таких фиков – тот самый страшный неконтролируемый ООС. И это практически неизбежно, потому что канонически гетеросексуальный персонаж способен измениться только при очень сильном давлении, на которое авторы, конечно, благополучно машут рукой. Посему, если вы решили писать слэш, помните, что страшная ненависть в каноне не может служить причиной изменения наклонностей человека. Если Вася ненавидит Петю, это не даёт вам повода утверждать, что это просто сублимация и скрытое сексуальное желание. Учите психологию в целом и мужскую – в частности. Если же вам очень упёрлось спарить этих двух бедолаг, проведите их хотя бы через достойные испытания, чтобы читатель, почесав в затылке, мог спокойно сказать: “Да уж, тут просто нельзя не измениться!” И ещё: бога ради, не пишите слэш с персонажами, которые в каноне гетеросексуальны до мозга костей и женаты или были женаты – и женаты счастливо – и не на мужиках. Страдания по погибшим женам никак не способствуют возникновению притяжения к другим мужчинам – если, конечно, у персонажа нет проблем с гендером или психикой. И опять же, учите психологию, и не надо писать мужчин с себя самой, если вы – автор женского пола. Это недостоверно и глупо. С юри дело обстоит чуть проще, но и тут нужен хороший Обоснуй. Мораль: Обоснуй нужен ВСЕГДА. И адекватный, а не надуманный вами.
3) Автор и читатели.
читать дальше— Пролонгация. Да-да, и снова она. Посему, чтобы не потерять половину читателей и не удивляться, почему живость оценок пропала уже к трети повествования, постарайтесь рассчитать силы так, чтобы обновления вашего макси-фика происходили не раз в сто лет. В противном случае вы рискуете растерять читателей, ибо не каждому хочется постоянно перечитывать три десятка глав, чтобы вспомнить, с чего всё начиналось.
— Предупреждения и оправдания прямо в “шапке”. Да, снова повтор. Если не хотите ловить помидоры в увеличенных количествах, молчите в тряпочку, даже если это действительно ваш первый фик. Понятие “предупреждён – значит, вооружён” здесь работает против вас.
— Пофигизм в духе “Бумага всё стерпит!”. Не считайте читателя тупым дебилом, которые скушает всё, что вы ему предложите. Не забывайте о канонистах и граммар-наци, и просто нормальных читателях, которые совсем не жаждут жевать кактус и не желают видеть мучений любимых персонажей. Не пишите ПВП только ради анатомии, слэш – только ради желания посмотреть на этих двоих в одной постели, и романтику – только ради свадьбы в финале. Предупреждайте, если в фике имеется кинк (сквик), иначе ваша авторская судьба может быть весьма плачевной.
— Призрак фидбэка. Дабы не стать параноиком, просто не ждите его. Меньше ждёте – больше получите.
4) Читатели и авторы.
читать дальше— Гробовое молчание и игра в партизана. Не молчите. Комментарии – это действительно единственный хлеб автора. И не надо думать, что он телепатически уловил ваши флюиды и понял, что вам понравилось. Ничто не угнетает так, как молчание. Не понравилось настолько, чтобы хотелось откомментить? Просто скажите: “Прочитал. Нормально”, — это всё же лучше, чем ничего. Не поленитесь комментить сами – не поленятся комментить и ваши работы.
— Личная неприязнь к теме. “Это мне не нравится только потому, что не нравится” – не довод. Держите его при себе и не читайте то, что заведомо вам не нравится. А уж если читаете – не вопите.
— Параноидная мелочность. Не цепляйтесь к деталям. Не нужно заострять внимание на единственной пропущенной запятой, это мелко. Но: если грамотность автора такова, что Розенталь переворачивается в гробу, а герои живут по принципу “Логика? Что такое логика?”, не молчите. Лучше сразу спускать с небес на землю, чем позволять людям думать, что они велики и гениальны при полном отсутствии прецедентов.
— Оговорки и неадекватные формулировки. Некоторые оговорки могут свести на нет весь позитив от фидбэка. Классика жанра – “Ненавижу этот пейринг, но…”. Некоторых авторов это злит. Односложность. Помните, одинокое “Проду!” только раздражает, поэтому хотя бы объясните, почему вы хотите эту самую проду.
— Специфические сленги. Бойтесь их. “Ня, кавай!” или “Афтар, пеши исчо!” для большинства авторов как красная тряпка для быка.
— Демонстрация равнодушия к сюжету. За вопрос "Ну и когда уже будет секс?" действительно можно схлопотать, потому что любой нормальный автор справедливо решит, что это единственная причина, по которой вы ещё читаете его историю. Фик длинный, а вам не терпится? Позовите вторую половину, включите порно или сходите в душ. Автор, знаете ли, не обязан только ради ваших гормонов делать из приключенческого макси мини-ПВП.
* * *
Резюме:
Помните про эти пункты – и у вас будут все шансы стать любимым автором для многих читателей и любимым читателем многих авторов.
Многаслов А тот пост, который типа умный, он про бет и вычитку, извините, и не говорите потом, что вас не предупредили
читать дальшеВ принципе, вряд ли я скажу что-то новое, но, может быть, сумею скомпоновать по-новому сказанное многократно до меня
Л.Н. Толстой высказывался в том смысле, что "Если бы я был царь, я бы издал закон, что писатель, который употребит слово, значения которого он не может объяснить, лишается права писать и получает 100 ударов розог". Это он, правда, говорил по поводу вещей от писательства довольно далеких; но крылья, как правило, отрастают у тех фраз, которые применимы к значительному числу жизненных ситуаций. А еще Толстой говорил: "Неясность речи есть неизменный признак неясности мысли". Я знаю, что Толстой - это такой авторитет... не абсолютный. Но он в таких убеждениях был не одинок.
Как мы все знаем, ни один человек не в состоянии объять необъятное, в смысле - знать наизусть все словоупотребление родного языка. Плюс к тому, даже идеальное чувство языка постоянно подвергается всяческим негативным воздействиям. Тут и диалектизмы, и локальные формы, и ошибки в прочитанном, и, прости господи, интернет, который вообще есть беда и ужас с этой точки зрения. Таким образом, с высокой степенью уверенности можно заявить, что не существует человека абсолютно грамотного, эталонно грамотного. И не может существовать. Ну, в конце концов, даже словари составляют не в одиночку!
Тем не менее, минимизировать - не будем заикаться насчет "исключить" - неясность речи в тексте все-таки надо. Хотя бы для того, чтобы текст выполнял свою коммуникативную функцию - переносил читателю информацию по возможности без искажений. Предположительно, для этого и пригождается бета. То есть - другой человек, не автор, способный заметить расхождение между тем, что в тексте написано, и тем, что автор хотел сказать.
Будем чуточку точнее: вообще-то это называется редактированием, а человек, осуществляющий редактирование, соответственно - редактором. Я оговариваюсь потому, что понятие "бета" у нас страшно обесценилось и зачастую стало означать корректора, т.е. человека, который исправляет в тексте формальные орфографические и пунктуационные ошибки, что, бесспорно, дело архинужное, но - недостаточное. Вопрос о том, зачем нужна корректорская вычитка, я здесь рассматривать не буду; искренне надеюсь, что у меня нет читателей, которые бы полагали, что она не нужна в принципе. И собственно, когда говорится, что тексту нужна бета, это порождает неприятные двусмысленности: скажем, комментатор имел в виду, что нужна бета-редактор, а автор воспользовался услугами беты-корректора и недоумевает.
Итак, бета-редактор нужна для того, чтобы снять неясность речи, если таковая в тексте есть. А она обычно есть, потому что абсолютно грамотных людей не бывает.
Далее позволю себе не оговариваться регулярно о невозможности полировки текста до полного и окончательного блеска; идеальных текстов не бывает, бывают только те, в которых нет формальных ошибок; я буду излагать про некоторый сферический текст в вакууме, идеал, к которому надо стремиться, но которого нельзя достичь, и прошу читателей иметь это в виду. Ну и в том же вакууме, соответственно, пребывают сферические автор и бета.
У студентов-редакторов есть в процессе обучения один порожек, о который споткнулись или споткнутся все, кто хоть немного внимателен к тому, что пишут в учебнике. Этот порожек - инструкция по работе с художественным текстом. Она начинается со слов "Необходимо проникнуть в авторский замысел". Вам смешно? Мне попеременно то смешно, то страшно. Никакой методики для этого проникновения, разумеется, не существует. Но у редактора есть в распоряжении автор. И автору можно задавать вопросы. Чтобы добиться: чего же автор хотел выразить текстом в общем и какими-то его элементами по отдельности. И исходя из авторского замысла - снимать неясности речи, которые мешают будущему читателю постичь авторский замысел во всех его широте, величии и многослойности.
Если спуститься с небес на землю и вспомнить, что величие и многослойность в фэндоме - зверь редкий, то задача технически упрощается. Но только за счет объема работы. Бете-редактору все еще нужно проникнуть в замысел автора и сделать с его текстом - или заставить автора самого сделать со своим текстом - такое, чтобы то, что кристально ясно автору, стало бы примерно так же ясно и будущим читателям.
Очевидно, что погрешность тут есть даже при условии совершенно сферических автора, беты и текста. Это погрешность читательского восприятия. Читатель, как известно, способен увидеть в тексте что-то совсем свое, не увидеть того, что хотел автор, даже если автор это написал большими бкувами и подчеркнул, сделать противоположные авторским выводы из тех же посылок и так далее. Но манипулировать читательским восприятием - не задача беты. Это задача автора. А бета только выковыривает смысл из того, что понаписал автор, и старается, чтобы все высказывания автора максимально точно отражали авторский замысел - на техническом уровне. На уровне слов, словосочетаний, предложений, а равно на уровне структуры текста, композиции, образных средств.
То есть понятно, да? Бета, которая бета-редактор - это не тот человек, который прочитал текст и исправил незакрытые причастные обороты и опечатки. Бета - это человек, который выступил в роли внимательного, начитанного, образованного, чуткого к языковым нюансам, сведущего в хотя бы локальном литературном процессе читателя с правом совещательного голоса. А иной раз и не совещательного, а прямо-таки соавторского, если автор дает добро на вмешательство в текст.
Может возникнуть вопрос: зачем такая бета тексту, который суть однодневка, написан под свежим впечатлением от главы/серии/поездки за границу/гона в аське/неважно чего еще. Набор стандартных отмазок всем известен: я пишу для себя, для друзей, для удовольствия, не нравится - не читайте, я не филолог, это фанфик, а не литература. Я ничего не упустила? Меж тем очень жаль, что такие отмазки возникли и набрали популярность. Это, в принципе, означает не только неясность речи, которая в творениях отмазывающихся встречается сплошь и рядом, но и, автоматически, неясность мысли, причем не только относительно конкретного текста, но и в принципе. Проще говоря, этот автор не знает, ни о чем он пишет, ни зачем, ни для кого. Замкнутый и весьма порочный круг: у такого автора нет внятного замысла. Соответственно, бета ему помочь не в силах. Единственное, что она может сделать в таком случае, - это устранить формальные ошибки. Ну или переписать текст заново полностью.
Существует также частый момент: автор не пользуется услугами беты, потому что сам грамотен. На самом деле, это подмена понятий. Такой автор не пользуется услугами беты потому, что не нашел бету, удовлетворяющую его запросам на чуткость, образованность, внимательность и прочие качества; либо считает, что та аудитория, для которой он пишет, не заметит его огрехов. Первый вариант обычно, если автор не зазнался сверх всякой меры, разрешается в нахождение беты и полное счастье от этого. Второй вариант очень чреват неприятностями, если оценка аудитории занижена.
Сложность заключается в том, что выбор беты очень часто связан с превратными представлениями автора как о функциях беты, так и о пригодности выбранного человека к исполнению этих функций. Грамотный человек - это еще не бета. Человек с дипломом филолога - отнюдь не обязательно хорошая бета. Человек, чье собственное творчество нравится автору, ищущему бету, - зачастую очень неважная бета. Какую-то гарантию качества работы беты, по-хорошему, может дать только тестовое задание. Но непременное условие - это понимание автором, чего конкретно он хочет от беты. Снова замкнутый круг в какой-то мере. Вариант его устранения - работа с несколькими бетами одновременно или с достоверно опытной бетой.
Разумеется, все это действительно для авторов, которые хотят работать над текстом. Снимать неясности речи и через это - неясности мысли. К сожалению, вокруг полно авторов, которые работать над текстом не хотят, полагая, что развлечение не требует роста. Собственно говоря, таких авторов не жалко, но очень жаль их читателей. Потому что, как уже было сказано выше, ошибки в прочитанном тексте неуклонно разрушают грамотность читателя. Таким образом, авторы, не желающие устранять неясность собственного мышления, еще и портят мышление другим. Почему мышление? А вот я говорила, что Толстой не одинок в своих убеждениях. Есть теория Уорфа - Сепира, которая, вкратце, предполагает, что язык формирует мышление точно так же, как мышление формирует язык. Мы думаем так, как мы разговариваем и особенно пишем. И это как раз в большей степени относится к владению словом, чем к банальной школьной грамотности.
Резюмируя: любому автору, стремящемуся к хотя бы минимальной общественной пользе, нужна бета. Спектр прав беты определяется в каждом случае заново. При невозможности найти подходящую бету автору все равно приходится самому так или иначе пытаться исполнять ее функции, что сложно и не всегда возможно. Вынесение на публику текста, над которым не проведена хотя бы минимальная работа по устранению огрехов, есть преступление против читателей. И хотя в каждом отдельном случае преступление это вовсе не тяжелое, но оно сродни переходу дороги в неположенном месте: дурной пример, который заразителен, и риск для всех участников дорожного движения. В сущности, безответственное обращение с текстовым материалом разъедает культуру речи, а следом и общую культуру. И не в рамках фэндома. А гораздо дальше.
Что такое писатель Ну кто же не знает, что такое писатель? Писатель – это человек, который занимается литературным трудом, сочиняет художественные произведения. А вот могут быть другие писатели? Слово писатель самой своей структурой свидетельствует, что могут.
Заглянем вместе с вами внутрь этого слова. В языковом сознании любого говорящего на современном русском языке существительное писатель прямо и неразрывно связано с глаголом писать. В соответствии с этим его основа делится на корень пис-, тематический суффикс глагола – а– и суффикс действующего лица– тель, и наше слово входит в ряд слов типа читатель, подражатель, наблюдатель, мечтатель, мучитель, исполнитель, грабитель. Однако среди слов этого рода писатель все-таки выглядит в известной степени чужаком. Правда, особый характер существительного писатель проявляется лишь в результате специального, хотя и очень элементарного анализа.
В самом деле, значение слов типа мечтатель целиком составляется из значений составляющих их морфем: мечтатель – «тот, кто мечтает», читатель – «тот, кто читает», мучитель – «тот, кто мучит», исполнитель – «тот, кто исполняет», грабитель – «тот, кто грабит» и т. д. Что же касается слова писатель, то оно обозначает не всякого, кто п и ш е т, а только того, кто не столько пишет, сколько сочиняет художественные произведения. Наше слово имеет более узкое значение, чем то, которое можно сложить из составляющих его значащих частей. Заметим, что такое явление наблюдается у слов, пожалуй, даже чаще, нежели простое суммирование в семантике целого слова значений образующих его морфем. Нередко признак, положенный в основу названия, и его структура выступают лишь как самые первые наметки его действительного значения и ясного представления о последнем не дают. Например, чувство признака, положенного в основу болгарского слова писец (мы сразу же и верно связываем его с нашим глаголом писать и суффиксом – ец), не дает нам в то же время знания о его действительном значении. А в болгарском языке оно обозначает не «писец», а «перо» (т. е. не того, кто пишет, а то, чем пишут).
Смысловая оригинальность слова писатель по сравнению с названными образованиями на– тель не является исконной. В древнерусском языке это слово имело буквальное значение «тот, кто пишет». Так что действительно писатель писателю рознь. Обратившись к древнерусским письменным памятникам, мы можем прочитать: Радуется купец в дом свои пришедъ, а корабль в тихо пристанище пришедъ, якоже отрешится волъ отъ ярма, так писатель книг кончавъ. Эта приписка в рукописи принадлежит не автору, а писцу, который закончил переписывание книги. Это ведь было трудным делом, длившимся, как правило, целыми месяцами (так, известное «Остромирово евангелие» дьякон Григорий переписывал для посадника Остромира около семи месяцев).
Ну а как и когда появилось в таком случае современное слово писатель= Это частое в нашей речи и всем известное существительное родилось в XVIII в. как семантический перевод (семантическая калька) французского écrivain (< лат. scriba «писец»).
Я вступил в секту и знаю теперь, что буду жить вечно. Поэтому я отказываюсь от страхования жизни.
***
Я обманул вашего страхового агента и потому не могу спать. Высылаю вам 200 евро, и, если не смогу спать и дальше, вышлю и остальные деньги.
***
Высылаю вам все, что осталось от моего мужа.
***
Да, Пауль страдает психическим расстройством и часто вешается. Но если к нему долго никто не подходит, он вынимает себя из петли.
***
К письму прилагаю ксерокопию тещи, прошу обработать.
***
Я ветеринар и поэтому могу профессионально оценить состояние своей жены.
***
Ферма не приносит нам никакого дохода. После смерти моего мужа из нашего хозяйства исчезла последняя скотина.
***
Моя жена встала с кровати и упала на балконную дверь. В предыдущий раз при аналогичной попытке встать она упала на батарею отопления.
***
Нет, мне не нужно страхование жизни. Я хочу, чтобы родственники действительно расстроились, когда я умру.
***
Я не хочу прививать своего ребенка. Моя подруга Лотта привила ребенка, и вскоре после этого он выпал из окна.
***
Моя дочь сломала себе ногу, потому что эти бабы никогда не хотят носить нормальную обувь.
***
В своем ответе на мое письмо от 26 июня с просьбой предоставить счет Вы любезно назвали меня «фройляйн», что в сочетании с моим именем Фридрих дает повод к огорчительным подозрениям.
***
На перекрестке со мной случился внезапный приступ дальтонизма.
***
Еще до того, как я на него наехал, мне было ясно, что этот старикан не дойдет до другой стороны улицы.
***
В аварии никто не пострадал, а находившаяся в моей машине фрау К. забеременела.
Диалог из "Потанцуем" - Сначала мы даем обещания, потом их нарушаем. Зачем вообще люди женятся, мистер Кларк, как вы думаете? - Страсть. - Нет. - Любопытно. Сначала я посчитал вас романтичной. А как, по-вашему, почему? - Нам нужно, чтобы нашу жизнь кто-нибудь замечал. На Земле миллиарды людей, и что значит жизнь одного человека. Но когда люди женятся… Когда люди женятся, они говорят друг другу, что их интересует всё в жизни другого: хорошее, плохое, ужасное – всякое. Всегда, всё, постоянно, каждый день. Вы обещаете: «Твоя жизнь не пройдёт незамеченной, потому что её замечу я. Я всегда буду свидетелем того, что с тобой происходит». Можете, процитировать меня по случаю. - Обязательно.
Понедельник. Утро. Так-ак… Оделась, вышла из дома и потащилась на работу. А завтракать кто будет? Где моя каша?! Ага, давай, покури еще… А вот я тебе сейчас кульбитик! Опа! Плохо, да? Нечего курить на голодный желудок. Что происходит вообще?! День. Ну все ясно, в субботу ей показалось, что у нее целлюлит и с понедельника мы на диете. Блин! читать дальше, добавляем звуковых эффектов, готовимся к показательным кульбитам. Вечер. ЖРАТЬ ХОЧУ!!! ХОЧУ ЖРА-АТЬ! ДАЙТЕ ЕДЫ! Я ТРЕБУЮ СВИНУЮ ОТБИВНУЮ!!! ЖРААААААТЬ!!! Ночь. Хрен тебе, а не сон! Не заткнусь, сама дура – я голодный. Есть хочу, понимаешь?! Мне до твоей диеты фиолетово. Я. Хочу. Есть. Ну давай, ага, попробуй заснуть! Борщику бы сейчас, со сметанкой…. Вторник. Утро. Та-а-ак!.. Продолжаем мучить меня, да? Я опять без каши, да? Твой капустный листик пищевод с голодухи переварил, до меня даже не дошло ничего! Блин, ну и дура мне досталась! Всю ночь завидовал желудку Натальи Крачковской… День. Силы мои на исходе, посылаю импульсы в мозг, мозг посылает эти импульсы в задницу… из задницы еще так просто никто не возвращался. Блин, что же делать? Кефир опять. НЕ ЛЮБЛЮ КЕФИР!!! Вечер. Бурлю из последних сил – не обращает на меня внимания, гадина… Ночь. А еще вкусно, если молодую картошечку обжарить в сливочном масле… с корочкой золотистой… и со сметанкой… или вот, грибы. Очень вкусно можно пожарить… бурлл… Среда. Утро. Перепало чуть-чуть салата – растет же на земле такая дрянь!.. Стал забывать вкус каши – что-то нежное, теплое, обволакивающее…бу-урллл… День. Ура!! Кефирчик! Кефирчик! Еще хочу, не отнимай, ааааа! ЕЩЕ КЕФИРУ!!! Вечер. От меня ничего не осталось – надо мной ржут органы малого таза. Я ссохся, сжался! Еле переварил две редиски, теряю квалификацию. Ночь. Вот, помню, когда мы жили у родителей, каждый вечер на ужин суп был! И салат. И второе с мясным гарниром – мы с папиным желудком в два голоса журчали от удовольствия… Эх, и чего тебя понесло в самостоятельную жизнь?!. Четверг. Утро. Хоть бы не курила! Прости, дорогая, это я непроизвольно – ну да ничего, я ж пустой, так что потошнит и отпустит… А где положенный мне салат?! ГДЕ САЛАТ?! Беспредел… День. Здорово, кефир! Надо тебя помедленнее переваривать, а то сиди тут потом до завтра один, как дурак. Вечер. Разговаривал с кишечником – они там тоже все в шоке, говорят, что запасы на исходе. Нельзя же так - последнее отбирать! Ой, ой, осторожнее! Такие большие сливы – и все мне?! Блин, все, пошел переваривать! Ночь. Эти дурацкие сливы – фсе никак не допевевавиваю их, замучився весь!.. Простите ребята, отправляю вам, что могу – вы уж там дальше сами с ними разбирайтесь, вас там 8 метров, а я один… Пятница. Раннее утро. Сидим в сортире, провожаем сливы. Утро. С ума сойти! Я получил йогурт! Может сливы вправили ей мозги?! Почаще бы! Вот бы на обед картошечки! С курицей… Обед. Кефир. И родина щедро поила желудочным соком тебя… Вечер. Сидим в ресторане с мужиком каким-то и нюхаем чужую еду. Ну. Давай же! Закажи себе чего-нибудь! Мы всю неделю не жрали… Тихо! Он ей сказал, что она сильно похудела! Что ей надо питаться! Что она отлично выглядит! Ну?! Ай, умничка! Ай, да мужчина!!! Есть! Проняло! Сейчас я буду жрать!!! Поздний вечер. Нууу.. бурлл… чтто-то во мне понамешшшл-ла… Эт-то у нас ч-что? Грибы…а эта… ик! Мартини… бу-бурллл…о, водочка… уважаю… Как же хорошо, братцы! Заткнись, печень, всссе под контролем!.. Ночь. Прощайте, грибочки! Водочка, прощай! Картошечка!... Чтоб ты подавился, Ихтиантдр! Как подумаю, сколько добра пропадает… О, минералочка, заходи… мы как раз на диете.
Человек шел по берегу и вдруг увидел мальчика, который поднимал что-то с песка и бросал в море. Человек подошел ближе и увидел, что мальчик поднимает с песка морские звезды. Они окружали его со всех сторон. Казалось, на песке — миллионы морских звезд, берег был буквально усеян ими на много километров. — Зачем ты бросаешь эти морские звезды в воду? — спросил человек, подходя ближе. — Если они останутся на берегу до завтрашнего утра, когда начнется отлив, то погибнут, — ответил мальчик, не прекращая своего занятия. — Но это просто глупо! — закричал человек. — Оглянись! Здесь миллионы морских звезд, берег просто усеян ими. Твои попытки ничего не изменят! Мальчик поднял следующую морскую звезду, на мгновение задумался, бросил ее в море и сказал: — Нет, мои попытки изменят очень много... для этой звезды.