Ты говоришь, что тебе постоянно снится
неведомый мир,где реальное слито с чудом?
И ломкие пальцы пролистывают страницы
такого былого, что даже проверить трудно.
Где каждый день из минут ожидания соткан
и даже стать на колени уже не волен...
Я должен молча смотреть на кружевной локон -
к чему кричать о своей любви или боли?
Стихи по ночам о тайном и сокровенном...
Какие слова, какое упрямство страсти!
Поэзия прошлого, как аромат вербены,
покажется сном, словно привкусом Высшей Власти.
Но время придет - вспоминая слова молитвы,
и горько , и сладко, как в детстве, просить прощенья.
Березовый бог, с опрокинутым небом слитый,
позволит, как в осень, вступить в костер очищения.
Тогда я коснусь щеки твоей легким ветром,
а может быть, каплей дождя очищая кожу
фаянсовых ног, обожженных татарским летом,
и ты улыбнешься... И ты мне поверишь тоже.
Растай же вплоть до воздушного поцелуя!
Весь мир измени водопадом случайной ласки!
А я зимой тебе на стекле нарисую
улыбку кота из полузабытой сказки.
неведомый мир,где реальное слито с чудом?
И ломкие пальцы пролистывают страницы
такого былого, что даже проверить трудно.
Где каждый день из минут ожидания соткан
и даже стать на колени уже не волен...
Я должен молча смотреть на кружевной локон -
к чему кричать о своей любви или боли?
Стихи по ночам о тайном и сокровенном...
Какие слова, какое упрямство страсти!
Поэзия прошлого, как аромат вербены,
покажется сном, словно привкусом Высшей Власти.
Но время придет - вспоминая слова молитвы,
и горько , и сладко, как в детстве, просить прощенья.
Березовый бог, с опрокинутым небом слитый,
позволит, как в осень, вступить в костер очищения.
Тогда я коснусь щеки твоей легким ветром,
а может быть, каплей дождя очищая кожу
фаянсовых ног, обожженных татарским летом,
и ты улыбнешься... И ты мне поверишь тоже.
Растай же вплоть до воздушного поцелуя!
Весь мир измени водопадом случайной ласки!
А я зимой тебе на стекле нарисую
улыбку кота из полузабытой сказки.
А.Белянин